Настоящее положение Висковатого

     Иван IV уже давно тяготился опекой Избранной рады и нуждался в новых советниках. Вероятно, именно поэтому 9 февраля 1561 г. он жалует Висковатого званием печатника, т.е. хранителя государственной печати, называет его "своим ближним и верным думцем". С этого года Висковатый в дипломатических документах одновременно именуется печатником и дьяком. Немец-опричник Генрих Штаден свидетельствовал: "Кто получил свою подписную грамоту, должен идти к Ивану Висковатому, который хранил печать. Человек он гордый и счастливым мог почитать себя тот, кто получал от него грамоту в течение месяца". Перед нами, таким образом, законченный портрет державного правительственного сановника с манерами истинного бюрократа.
     Штадену принадлежат и следующие беспощадные слова о царе и о его ближайшем помощнике Висковатом: "секретарь тирана и заместитель казначея". Правая рука царя, Висковатый неоднократно произносил речи от его имени. Так, в 1561 г., когда шведы просили о частичном изменении практики обмена посольствами между Москвой и Стокгольмом, он говорил: "То дело надлежит тягостнее свыше всего, что прародителей своих старина порушити".

Итак, несмотря на внешнее благополучие, положение Висковатого не было безоблачным. После возвращения из Дании в ноябре 1562 г. он постоянно назначается царем в состав боярских комиссий для переговоров с иностранными послами, но практически не занимается делопроизводством Посольского приказа. Во время пребывания Висковатого в Дании дьяк Андрей Васильев стал называться "царского величия думным дьяком" и оставался таковым и в дальнейшем. Таким образом, летом 1562 г. дела посольского дьяка И.М. Висковатого переходят к Андрею Васильеву, который до того времени исполнял обязанности помощника. Однако Иван Михайлович продолжал оставаться советником царя.

Какое место в сложное для страны время - в 1560-е гг. - занимал Висковатый, какова была его общественная и гражданская позиция? Документальных свидетельств о его деятельности по возвращении из Дании имеется очень мало. Мы знаем, что он, А. Васильев и ставленник Захарьиных Никита Фуников, стоявший во главе финансов Казённого приказа, держали в своих руках важную приказную документацию. Для оправданий опричных репрессий необходимы были официальные документы, компрометирующие влиятельных лиц государства. Как говорилось выше, государственный архив с момента образования Посольского приказа находился в ведении думного дьяка. Висковатый, приставленный к посольскому делу уже около 20 лет, прекрасно ориентировался в фондах архива и, вероятно, мог оказать определённую помощь в подборе материалов.