Встреча с ветераном

Изучая историю военных лет  «Галогена» мы посетили музей Военной славы этого завода. Там мы узнали много нового и интересного. Нам также посчастливилось встретиться с Исаевым Владимиром Кесаревичом.

Владимир Кесаревич приехал в Пермь в эвакуацию, его отец  до 1947 года работал в снабжении. Владимиру Кесаревичу не было восемнадцати, когда объявили  войну. Началась мобилизация. Учили надевать противогазы, оказывать первую медицинскую помощь. Затем он был призван. На фронте Исаева назначили ротоавтоматчиком. Было тяжело. Не хватало еды, были плохо вооружены. Но, бои были жаркие. В  своём рассказе ветеран отмечал, что отношения на войне среди солдат были сердечные. Старались делиться друг с

другом пищей. О своих наградах – медали за отвагу и ордене Знак почёта много  рассказывать не стал.

После войны Владимир Кесаревич вернулся в родной Крым и работал на заводе инженером – киповцем.

          К сожалению, есть у Владимира Кесаревича обида на современную жизнь. Ушла та теплота и забота о людях, которая была раньше. С горечью слушали мы рассказ о трудном положении сегодняшних ветеранов. Чувствовали свою вину, что вспоминаем о них только перед майскими праздниками. А ведь их осталось так мало.

Ничто не забыто...

Отгремели последние залпы Великой, Отечественной. Сменив выгоревшую солдатскую гимнастерку на рабочую спецовку, возвращались к мирному труду бывшие пехотинцы, танкисты, летчики, все те, кого мы сегодня с уважением называем «Ветераны второй мировой».

Скромные, ничем особенным не выделяющиеся люди. Только если присмотреться - в каждом из них след войны: рубец на месте раны, седые с молодости волосы, да огромный жизненный опыт, приобретенный во время войны, где один прожитый день считался за три мирных.

Мы хотим рассказать вам о Вадиме Николаевиче Макарочкине.

20-летним юношей застала его война. И с первых ее дней бывший курсант военно-морского училища участвует в тяжелых боях, - защищая Ленинград и Талин.

          Затем - бои в составе легендарных частей морских пехотинцев. В боях под Кенигсбергом лейтенант В. Макарочкин был ранен. После выздоровления снова бой, но уже в составе 539 артиллерийского полка 108 стрелковой дивизии, участие в защите Москвы, а затем и в разгроме немцев под Москвой.

 Под Можайском Вадим Николаевич, был ранен второй раз. Снова госпиталь. В мае он возвращается в свой полк, снова громить фашистских захватчиков.

 В боях в районе города Дмитров дивизия, в которой служит В. Макарочкин, понесла тяжелые потери и была направлена на переформирование. Вадим Николаевич направляется в 29 гвардейскую стрелковую дивизию командиром - минометной батареи и участвует в исторической битве под Сталинградом в Подмосковье, на Курской дуге. Здесь он получил тяжелое ранение. Длинные госпитальные дни, после которых врачи сказали категоричное: „На фронт нельзя". До конца войны он продолжает работать на военном строительстве парторгом стройки.

 За боевые заслуги - Вадим Николаевич награжден орденом „Отечественной войны II степени", медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией».

 В 1945 году Вадим Николаевич увольняется из рядов вооруженных сил, и для него начинается новый этап жизни. Он работает секретарем горкома партии, учится в Высшей партийной школе, избирается председателем комитета профсоюза, работает начальником цеха, затем — заместителем директора комбината. С 1961 года В. Н. Макарочкин - заместитель директора нашего завода. За трудовые успехи он награжден юбилейной медалью, орденом Октябрьской революции.

Вот далеко неполный рассказ об одном из участников Великой Отечественной войны. Но мы помним их всех, мы склоняем низко головы в знак уважения их беспримерного подвига. Никто не забыт и ничто не забыто.

Матрос "Счастливой щуки"

 

Войну добром не вспомянешь – горе да несчастье. Одно спасибо: свела с людьми замечательными. Особое это братство – подводники. Хоть и разделены друг от друга пятью герметичными отсеками, но там, в глубине, всякий чувствует остальных членов экипажа плечом, спиной, сердцем, знает – от слажённости действий, точного расчёта и чутья каждого зависит жизнь всей команды железной "щуки".

А к этому прозвищу подлодки Алексей Васильевич Синев имеет самое непосредственное отношение. Благодарен он судьбе, что довелось служить именно на той самой "счастливой щуке" – "К – 21", воспетой в художественном фильме "Командир счастливой щуки", с поразительной точностью воссоздающем события. Единственное расхождение с действительностью – живым остался капитан Николай Фёдорович Лунин, теперь уже вице-адмирал флота. Живы и многие из друзей, разъехавшиеся кто куда: кто в Пензу, кто в Москву, кто в Ленинград. Встречи бывают, конечно, самые душевные, с воспоминаниями, далеко уходящими в прошлое.

Их, совсем тогда молодых, сроднил один подводный корабль, штормовое северное Баренцево море, где волна в шесть баллов за штиль сочтётся. Сплотила и одна большая цель: освободить от фашисткой нечисти родные северные берега. Много усилий приложили подводники для того, чтобы не допустить немцев к желанному для них Никельстрою, участвовали  также в проводке караванов с английскими и американскими транспортами, гружёнными провизией и техникой, направляемыми в Мурманск.

Как только корабли союзников вступили в советские территориальные воды, наши суда брали их под свою опеку, несли ответственность за их сохранность. Моряки знали, стране как воздух нужен хлеб, поэтому и делали всё возможное и невозможное, чтобы не дать гитлеровским самолётам потопить транспорты, вмещающие до 18 тысяч грузов, отражали натиск надводных кораблей, торпедные атаки подводных судов.

В громадном экскорте охраны немалая роль отвадилась "К – 21". На её счету в общей сложности 18 потопленных фашистских кораблей. А.В. Синев, прибывший на её борт в начале 1944 года, стал свидетелем, вернее участником, гибели последнего из них – мощного лонкорна "Тирпиц", располагающего 170-ю огневыми точками.

Было тогда молодому матросу всего семнадцать. Но, несмотря на возраст, ему было доверено руководить ответственной службой – "командой живучести", учить людей, как действовать в экстремальной ситуации, как выйти из подлодки, и, главное, обеспечивать её герметизацию. Как водолазу – пригодились трёхмесячные курсы в самом начале службы – Алексею много раз приходилось производить осмотр корпуса судна, смену винта. Дело это нелёгкое, особенно, когда где-то за 50-60 километров идёт бомбардировка и сильнейшая детонация отражается в голове. Но надо быть предельно внимательным, ведь на совести водолаза – 70 жизней товарищей, и во многом от него зависит, идти лодке в док или быть отремонтированной на плаву.

Подводные минные поля, сети-ловушки, гнетущая, грозящая раздавить толща воды, - всё это теперь только снится. И лодка, дошедшая до Тихого океана, давно застыла на постаменте во Владивостоке, как памятник подвигу подводников.

Коммунисты - вперед

Багровое от огня и пламени небо, смятая колючая проволока, около вражеской

 траншеи на бруствере пригвожденный к земле фашист. А на фоне вспышек от разрывов снарядов во весь рост фигура человека в плащ-палатке, с автоматом наперевес и противотанковой гранатой в руке. На лице его смелый вызов всем опасностям, а на устах слова мужественного призыва: „Коммунисты, вперед!" Кому не известна названная словами этого вдохновенного партийного клича картина, с большой правдивостью и силой, запечатлевшая характерную черточку Великой Отечественной войны? Идти в бой коммунистом было заветным стремлением воинов на фронте.

В суровые дни 1943 года Коротаева Петра Никифоровича принимают в партию. В боях за Родину он оправдал оказанное ему высокое доверие, прославился как смелый и храбрый разведчик.

Западный фронт, Смоленщина, Курская дуга, Брянский фронт, города Кенигсберг, Пилау - вот боевой путь, пройденный Коротаевым Петром Никифоровичем во время Отечественной войны.

Служил он артиллерийским разведчиком в составе 11 гвардейской Армии.

     Под Витебском с группой боевых товарищей участвовал в захвате секретных немецких документов, а еще ранее добыл "языка", который сообщил важные военные сведения. За мужество и героизм, находчивость и отвагу, проявленные во время боев с немецкими захватчиками, Петр Никифорович Коротаев награжден орденом «Красная звезда», медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».

Окончилась война отгремели последние залпы в честь Победы над фашистской Германией. Бывшие воины Советской Армии вернулись и стали восстанавливать разрушенные города и села.

Бои были жаркими

Вспоминает Василий Петрович Хорьков. Ранним утром с 8 на 9 августа победного 1945 года наш разведотряд в составе 80 человек был десантирован с морского транспорта в одну из бухт города Чхонджин северной части Кореи. Задачу нам поставили конкретную: отрезать подход к городу японских войск по железной дороге. Для этого мы должны были захватить и удержать один из мостов реки. Первая часть задания нам удалась довольно быстро, мост мы в первый же день заняли и, на всякий случай, ночью заминировали. Но силы были слишком неравны: японцы шли несметным числом – откуда только и брались. В Чхонджине, как выяснилось потом, существовала школа самураев. Так что схватки с ними были не из легких. Ловкость, хитрость, жестокость их всем известны, и нам пришлось в этом убедится ценой больших потерь. Из всего отряда осталось после операции 32 человека, из которых, наверное, ни один не миновал ранения. На третий день мы вынуждены были взорвать мост во время одного из нападений врага. Сами мы попрятались в кукурузе – благо она там очень мощная -  и стреляли по японцам оттуда, меняя места.

В этот же день подоспела на помощь наша бригада с моря. Регулярные войска преодолели 150 километров от нашей границы за пять дней, дольше, чем предполагалось. Но, тем не менее, теперь освободить Чхонджин нам не составило труда.

Меня, легко раненого в шею минным осколком, после непродолжительного отдыха отправили в батальон морской пехоты численностью 1200 человек, которому предстояло на эсминце "Войков" десантироваться в городе Вонсан. При подходе к цели, за 100 километров от берега, наше судно было внезапно атаковано двумя вражескими подводными лодками, одновременно пустившими в нас торпеды. Казалось, гибель корабля и всего батальона неминуема. Но мгновенная реакция командира нашего корабля спасли "Войков": в считанные секунды судно было развёрнуто так, что обе торпеды прошли вдоль корпуса. Тут мы на себе испытали, что опытный командир в море много значит. Затем торпедными катерами с помощью глубинных бомб лодки были отогнаны, а может быть и уничтожены.

Вонсан, куда мы благополучно прибыли, встретил нас жестокими боями. Это была мощная крепость: 12-тысячные отборные японские части цеплялись за каждый метр суши. Высадили нас ночью на окраину города. Продвижение вперёд оказалось очень нелёгким. С другой стороны, с суши, советские войска пытались завершить окружение японцев. Но лишь с появлением нашей многочисленной авиации нам удалось сомкнуть кольцо вынудить защищавшийся гарнизон капитулировать.

Гостеприимный корейский народ встречал нас хорошо. На местах боёв советскими войнами, погибшим за его свободу были тогда поставлены памятники. В Чхонджине и Вонсане до сих пор свято чтит корейский народ память о героях тех августовских дней.

И последний бой, в котором довелось мне принять участие, был бой за освобождение Порт-Артура в конце августа. Сюда были брошены значительные силы: морской и воздушный десанты, танковый корпус и артиллерия со сметающими всё на своём пути "катюшами", что позволило нам в короткий срок уничтожить японские части и освободить город.

          Мне и моим товарищам довелось увидеть, что такое война. Нельзя, чтобы это повторилось. И сегодня, когда все мы готовимся к Дню Победы, хочу пожелать молодому поколению людей никогда не испытать ужасов войны, ценить счастье мирной жизни.

Несли народам мир

Рассказ Александрова Емельяна Лукьяновича - эо живая история о нелёгких солдатских буднях. Военная служба моя началась в ноябре 1941 года. Везли нас на Тихвин, но к нашему

 приезду он оказался оккупированным фашистами. Заняли мы оборону мы на Лодейном поле и не думали, что придется тут простоять долгое время – у реки Свирь – на том самом историческом месте, где некогда русичи переправлялись из варяг в греки.

За рекой – финны с немцами, каждый день в свою веру нас обратить пытаются, в рупор по-русски советуют добровольно в плен сдаваться. Часто случалось, сообщу в штаб координаты, и получают фашисты ответ – шрапнелью. День-два молчат, а потом опять за свое… Несколько месяцев стояли друг против друга. Тяжелое было это для нас время. Рядом проходила «дорога жизни» на Ленинград. Ночью, без света двигались груженые автомобили по направлению к осажденному городу, и мы, как могли, держались на своих позициях, берегли эту важную артерию. Отступать было нельзя.

А враг не только агитацию разводить умел. Он не давал им покоя своими постоянными налетами, артиллерийскими атаками.

Помнится мне один из дней той поры. Наблюдательный пункт. Два разведчика-наблюдателя, мы – два телефониста, да  начальник штаба артдивизиона 76-миллиметровых пушек как всегда с нами (ему НП, что дом родной, постоянно здесь пропадал). Мирное утро, тишина. И совсем мирные заботы: кашу сварить распорядился капитан в ельничке, что неподалеку. Развели костер так, чтобы «рама» не пронюхала, ведерко подвесили, крупу замешали, слюну глотая в ожидании, как вдруг слышим: стрельба. Не успели опомниться, как на расстоянии гранатного броска окружили нас немцы. Капитан Стрельцов нашелся сразу, кричит: Вызывай огонь на себя!» Только я сообщил в штаб дивизиона свои координаты, как тут же заухали снаряды, земля вздыбилась от разрывов. Прижались мы к стенкам окопчика, гранаты в руках (на случай, если ближе фашисты подойдут), успеваем от осколков прятаться и за боем следить, направлять огонь батареи. Не до еду теперь, может статься пробу другие снимут.

Артиллеристы за 8 км от передовой точно били по обнаглевшим гитлеровцам и отогнали их от нашего распоряжения. Мы за ними, новые данные на КП даем, и снова огонь настигает их в самую точку.

Мало-помалу стихла стрельба, снова тишь. И тут уж напоминает о себе пустой со вчерашнего вечера желудок. И мысли возвращаются к брошенному вареву. Кинулись мы в лесок, а пехота смеется над нами: как же, дожидается там ваша каша …. А она, милая на месте и в самый раз подоспела. Радости-то сколько. Живое – живым … Война.

А бой тот для многих пехотинцев последним оказался. Умер вскоре смертельно раненный дружок мой давний и близкий – Гриша Бородин. Помнить его буду: четверо санитаров едва-едва несут его, богатыря эдакого, и жизнь покидает могучее тело…

В наступление на Карельском фронте мы пошли не скоро – летом 1944 года. Трудно было сдвинуть насидевшего крепкое гнездо немца. После неоднократной авиабомбежки, продолжительной артподготовки двинулись мы было вперед, через Свирь, но наткнулись на сильную оборону противника, который не дал нам одолеть водное препятствие. На помощь была вызвана «Катюша», шквальным огнем расчистившая нам путь для начала большого наступления. И тогда-то передовые части стремительным броском далеко отбросили фашистов и финнов.

Я стараюсь не отставать со своей связью. Вижу, низко надо мной летит самолет и радуюсь: со звездочками – наш значит … И вдруг, неожиданно он начинает стрелять в меня из пулемета, видно, за недобитого немца принял. Я скатился в овражек, в ямке небольшой укрылся, а пули рядом, рядом, только свист стоит … Что ж, на войне и так бывало.

И снова вперед – связист, с катушкой телефонного провода, с аппаратом и оружием в руках. Ведь НП для штаба, что глаза и уши. И так день за днем. А как порой проскочить тот промежуток, что ранее был «ничейной» зоной? Как правило, засядет с ночи где-нибудь «кукушка» - снайперов мы так звали, - а то еще и не одна, попробуй сунься. И вот хитрить частенько приходилось. Однажды теряю драгоценное время, не могу связь провести, не дает винтовка вражеская двигаться. Попросил одного разведчика протащить меня на коне через открытое поле. Повис сбоку, зацепившись за стремя и сбрую, быстро к передовой добрался, заговорил мой телефон. А тут как-то придумали мы с ребятами связь продублировать. Подменили в темноте один из проводов высоковольтной линии телефонным кабелем и пользовались во время боя своей запаской, если обрыв основной связи случался. Солдатская смекалка на фронте на все горазда…

Движение наше на север враг остановить уже не мог. И настроение у нас заметно поднялось. Одной из самых значительных операций, в которых мне довелось участвовать в тот период, было взятие вражеского аэродрома в октябре 1944 года под городом Никель. Разведка донесла, что со стороны болота в лесочке фашисты оставили без охраны громадный склад с боеприпасами и множество самолетов. Они и мысли не допускали, что русские могут прийти отсюда. Наше командование решило предпринять марш – бросок, внезапно захватить один из важнейших стратегических объектов противника. И задачу эту блестяще удалось выполнить 69-й морской стрелковой бригаде, которой был придан наш артдивизион. «Черная туча» - так с нескрываемым уважением называли морских стрелков – всегда отличалась большой мобильностью, дерзостью и неожиданностью нападений. Вот и на этот раз под покровом ночи наши части скрытно преодолели болото. Валили по ходу лес, устилали им путь для грузового транспорта с минометами, снарядами. Наши славные «монголки» - лошади-трудяги – чутко спали по качающимся настилам, поражая нас своим терпением, пониманием воли человека.

К 2 часам ночи мы были уже у цели. Без единого выстрела сняли охрану, в считанные минуты завладели всеми запасами авиабомб для морских транспортов, не дали взлететь ни одному из самолетов вражеской эскадрильи. Эта удачная операция позволила нам успешно начать освобождение Норвегии.

Первые наши шаги по этой стране стали знамением свободы для многих тысяч военнопленных, со всей Европы согнанных фашистами в концентрационный лагерь. Трудно передать то волнение, которое мы испытали при виде этих тянущихся к нам худых рук, горячих объятий, слез радости, счастья и благодарности к советским воинам-освободителям со стороны освобожденных.

В апреле 1945 года нас перебросили в Чехословакию, где за участие в тяжелых боях меня наградили двумя орденами Красной Звезды. Были сражения с потерявшим веру в свои силы врагом и в Польше. Последний бой мы выиграли в Чешском городе Оломоуц. Это было 8 мая. Знаменательно, что здесь нам удалось отбить у фашистов и не дать им уничтожить эшелон с хлебом, который мы раздали мирному населению. Наша армия принесла народам мир и хлеб …

А на другой день мы праздновали долгожданную Победу.